Así esta la mierda, chicos.

Писатели, чтоб ты знала, бывают двух видов.
Те, кто всю жизнь пишет одну книгу –
и те, кто всю жизнь пишет ни одной.
© В. Пелевин. iPhuck 10

Вот снова пришла осень и снова пришло время читать новую книгу Пелевина. Точнее старую, только в новой вариации. По сути дела, все его книги - это растянутый пересказ эпиграфа к моему журналу. С кучей новых, очень занятных и порою забавных, но по сути совершенно неважных подробностей.

Можно сказать, что этими подробностями Пелевин пишет историю этого мира. Точнее, некоторой его небольшой части. При желании почти все его книги можно расставить в определённом порядке и получится как бы одно большое произведение. Сериал. Разве что "Затворник и Шестипалый" не вписывается в эту мозаику. Надо будет когда-нибудь попробовать выставить все книги П. в правильном порядке и прочитать их. Как известно, тот, кто сделает так и расскажет об этом пяти друзьям, вскоре избавится от всех грехов и освободится от колеса перерождений.

И написано это всё, конечно, для меня. Как и всегда, впрочем. По сути дела, это в некотором роде фарш из смыслов и персонажей, которые окружают меня в моей жизни. Транскраниальная стимуляция, свинюки, БДСМ, Мара, Порфирий Петрович, код... Я без труда могу объяснить, откуда растут ноги у каждого из этих образов в моей жизни.

На самом деле, я ведь прекрасно знаю, что никакого Пелевина нет и я каждый раз сама рассказываю себе эту историю. Видимо, потому что в ней есть что-то важное, о чём мне стоило бы помнить. Вот только я всё время забываю. Каждый раз забываю.

Искусство только тогда чего-то стоит, когда берётся за решение великих вопросов, стоящих перед людьми. А великие вопросы сводятся, по сути, к одному-единственному. Что делать человеку в этом суровом и беспощадном мире, на берег которого он выброшен судьбой? Вернее, не что делать, а как быть? Скажи скорее, художник и творец, если знаешь… Дай ответ! А если не знаешь ответа, зачем тогда нужны твои творения?

Почему-то из всей книги больше всего запомнилась мысль о том, что любая информация, проходящая через наш мозг, навсегда оставляет на нём пятна, искривляет, а то и прожигает его. И потом уже нельзя вернуться в первоначально состояние, когда мозг этой информации не знал. Поэтому не надо читать никаких титанов мысли, никаких хайдеггеров и сартров, они навсегда отравляют ум. Запомнилась она, в основном, потому что как накануне один товарищ жаловался, что поклонники Пелевина не читают ничего, кроме Пелевина. Многия знания - многия печали. Вот только и Пелевин ведь искривляет мозги тоже (но мне это искривление нравится).

Жаль, что не удалось в этот раз погрузиться в книгу полностью, с головой, но кажется, что я вообще разучилась это делать. Жизнь ой. Но да.

Не листайте эти страницы в тщетной попытке найти правду о мире, ибо правды здесь нет и мира этого нет, а есть лишь боль и память, память и боль. И меня не слушайте, когда я говорю вам об этом, ибо и меня тоже нет, не слушайте, не...

Почему-то именно эта цитата всплыла в памяти второй после прочтения новой книги П. Первой, конечно, всплыла песня про апостола Андрея, которая в эпиграфе. Вот только в песне совсем другие слова, да и в этой цитате тоже, но разве это имеет какое-то значение?

В последнее время я нечасто читаю книги и даже редко смотрю фильмы, но в этом году так уж получилось, что прочитать удалось целую пачку (отчёт тут где-то был в журнале). Тем не менее, именно Пелевин из года в год становится для меня событием. И вроде бы каждый раз он рассказывает одну и ту же историю, но каждый раз её невероятно хочется услышать снова ведь каждый раз за год она почему-то забывается, ветшает и тонет где-то в глубинах памяти. И каждый раз слыша её снова чувствуешь себя обновлённым, умиротворённым, вспомнившим что-то важное, что ни в коем случае нельзя забывать. Вот только почему-то всё равно потом забываешь, увязаешь во всём этом будничном и уходишь от этого чувства света, чистоты и понимания. Иногда мне кажется, что если прочитать подряд все книги Пелевина, то что-то в мозгу перемкнёт навсегда и назад отката уже не будет, но вряд ли я когда-нибудь соберусь провести эксперимент. Хотя... Всё возможно.

Отака хуйня, малята.
© Д.П.

Знаешь, милая читательница, как бывает, когда возвращаешься на родину после недолгой отлучки - всё кажется кристально ясным, каждая мелочь бросается в глаза, на всё смотришь свежим взглядом. Ты ещё не успела оторваться от текущих в этой части мира событий, ты ещё можешь полностью осознать всю картину этой суеты со всеми её внутренними связями и противоречиями.

Совсем по-другому бывает, когда тебя не было дома уже очень давно, месяц, год, полгода. Тогда взгляд становится не только свежим, он как-то уходит в сторону и вверх, отстраняется от всего происходящего. И ты уже не понимаешь и не видишь внутренних переплетений на картине действительности. И ты не хочешь понимать, потому что это всё суета. Всё суета. Это всё неважно. Неважно, сколько серий ты пропустила, потому что в них не было ничего важного.

Ещё хуже становится, когда у тебя уже нет дома. Нет такого места, где ты бываешь достаточно долго, чтобы поверить, что суета это не суета. Ты уже не понимаешь модных шуток и не можешь шутить так, чтобы окружающим это казалось смешно. Помимо своей воли ты оказываешь вне культурных кодов, выше их. А значит и выше всего остального мира.

При этом от самого мира, от своего прошлого ты никуда не можешь убежать. Какая-то ты вроде ещё где-то есть и определяет то, что ты думаешь и как действуешь. Или нет? Ведь иногда кажется, что всё прошлое, которое было до поездки, что его и не было на самом-то деле. Всё это иллюзия.

И вот стоишь ты, не с ними и не с собой и думаешь... Думаешь ли? Ведь всё это суета на плоскости иллюзии. Всё это неважно и никогда не было важным. Поэтому и смерти не стоит боятся, что никогда не было рождения.

Скажу сразу Пелевин - это, наверное, единственный современный русский писатель, которого я читаю. Нет, конечно, я знаю и других (в первую очередь, фантастов), но как-то систематичности и постоянства больше всего в моих отношениях именно с Пелевиным. Кажется, я прочитала практически все его произведения, хотя в общем-то никогда не ставила себе такой цели, как это часто со мной бывает. На втором месте по количеству (или проценту) прочитанных книг из современных русскоязычных, наверное, будет Макс Фрай, хотя я его читала не столько из интереса, сколько из желания понять тех людей, которые от него фанатеют.

Вообще, читать я люблю и поглощаю литературу неимоверными дозами - мне только волю дай. То есть я настоящий книгоман. Или правильней, книжный наркоман. Если я сажусь читать, то хрен меня оторвёшь от этого занятия. И еда, уборка квартиры и прочие жизненно важные необходимости уходят на задний план пока я не дочитаю. А когда я дочитываю, то как правило хочется ещё. Поэтому если мне, наконец, удаётся оторваться от книги, то я стараюсь подольше не садиться за это занятие. Потому что затягивает так, что рискую однажды обнаружить, что пока я погружалась в очередной выдуманный мир, стала уже совсем седой и старой, и жизнь прошла.

Но вернёмся к нашему Пелевину. Как все наверное знают, в декабре вышла его новая книга - "Ананасная вода для прекрасной дамы". И по традиции уже дней через пять она была выложена в Сеть. Я была где-то 2000-й среди скачавших её. Тем не менее, я долго не могла себя заставить прочитать её. Во-первых, как я уже сказала, не хотелось опять попадать в это лихорадочное наркотическое состояние чтения, во-вторых, перед Новым Годом хотелось закончить все дела, а в-третьих, был достаточно сильный страх разочароваться.

Я как-то больше поклонник раннего Пелевина: "Чапаева и Пустоты", "Жёлтой стрелы", "Затворника и Шестипалого" и т.п. Поэтому многие последние его книги, начиная чуть ли не с "Поколения П", которое многие называют лучшей его книгой и которое единственное из всех его произведений вроде бы таки экранизировали в России, не коснулись тонких струн моей души. Я прочла их все, включая "t", с удовольствием, однако восхищения и трепета как "Чапаев и Пустота" они у меня не вызвали. Поэтому у меня была опаска, что Пелевин опять напишет что-то в политическом духе, что пройдёт мимо меня.

К счастью, мои опасения не оправдались. "Ананасная вода..." мне понравилась. Конечно, она намного легче, чем всё тот же "Чапаев", но одновременно намного ближе ко мне, чем вся та политика, которая была раньше. Больше всего из произведений, которые попали в новую книгу, мне понравилось первое - "Операция Burning Bush", но остальные тоже оставили весьма приятственное впечатление. И было достаточно странно и обидно читать плохие отзывы многих прочитавших, которые называли книгу чуть ли не худшей в творчестве Пелевина и вообще бездарной. Хотя немного подумав, я поняла, что нет в этом ничего странного. Как я уже писала, книга довольно близка к тому интеллектуальному кругу, в котором я вращаюсь, поэтому она написана на языке, который мне понятен, о вещах и понятиях, которые составляют часть моей повседневной жизни. И поэтому если человек интересуется другими вещами, то для него эта книга совершенно неудобочитаема, где-то как учебник по вычмату для гуманитария.

В любом случае, мне плевать на мнение интернетных недокритиков и я считаю, что новый Пелевин в старом стиле получился просто великолепным. Так что новый книжный сезон для меня был открыт очень удачно.

Обрывки. Время куда исчезло, перестало существовать. Всё как будто было вчера и никогда и продолжает происходить сейчас. Нет ни начала, ни конца.
Закат. Шикарнейший летний закат и лёгкий ветер. Desperada Anna стоит на пирсе у маяка и смотрит на заходящее солнце, на небо и на яркие краски, отражённые в воде. Где-то далеко суетятся птицы. На волнах покачиваются яхты со спущенными парусами: "Анна", "Селена" и ещё какая-то третья, названия которой трудно разглядеть даже если пройти по тонким ржавым прутьям, лежащим на пирсе. Маяк ещё не включен, Desperada Anna никогда не увидит горящий там свет, но даже сейчас можно заметить сидящего внутри человека. Desperada Anna боится смотреть в его сторону, боится, что он будет злиться из-за того что она тут ходит, лазит по опасно лежащим прутьям и вообще ведёт себя безрассудно. Хуана что-то говорит всё это время, фотографирует маяк, закат, обе Анны...
Desperada Anna вместе с Хуаной на мачте. Они решили залезть туда пока ещё трезвые. Там наверху совсем не страшно, но если дует ветер, мачта качается и становится как-то не по себе. С мачты почти ничего не видно, кроме верхушек деревьев и привычного пейзажа. Ведь мачта - это не высотный дом.
Хуана стоит рядом. На самом деле, её зовут не так. Просто я называю её Хуаной. За усики. В честь Хуаны из "Кики" Альмодовара. Был там такой эпизод, где Кика разговаривает с Хуаной о каких-то незначимых вещах и вдруг спрашивает: "Хуана, а ты никогда не пробовала сбрить усы?" Хуана: "Нет, а зачем?" С Хуаной я познакомилась в очереди к кабинету гинеколога. Она выбежала вся в слезах (у неё были какие-то проблемы с гормонами) и бросилась мне на шею. И что характерно, она уже вторая девушка, которая так делает...
Ночь. Desperada Anna лежит в своей постели и смотрит в потолок. Хуана тоже лежит в своей постели. У Хуаны есть парень. Даже два: один, о котором все думают, что он её парень, и второй - настоящий. Открывается дверь. В комнату входит друг Хуаны. Пьяный до беспамятства. Ложится в её постель. Начинает к ней приставать. Desperada Anna лежит и смотрит в потолок. Если что-то пойдёт не так, она встанет и сделает что нужно. А пока ей ничего не остаётся кроме смотрения в потолок. Он говорит Хуане: "Поцелуй меня". "Зачем?" - спрашивает она. Шорохи, возня. "Убери руки" - говорит Хуана. Ещё немного шорохов и шёпота. Потом тишина. Его храп. Художественный, разноголосый, Desperada Anna никогда такого не слышала. Такое ощущение, что он рассказывает кому-то истории на непонятном языке. Хуана лежит и боится пошевелиться. Одно неверное движение, и он просыпается, встаёт и уходит в туалет. Хуана судорожно ищет ключи. "Ты спишь?" "Нет" "Ключи у тебя?" "Нет" Звон. Хуана запирает дверь. Проходит несколько минут. Он возвращается. "Решили от меня закрыться?" Смеётся. "Я выломаю дверь" Слышны удары. Конечно, он выломает дверь. Дверь хлипкая, тонкая, а он жирный как свинья. Хуана открывает ему дверь. Всё повторяется снова. Шёпот, шорохи. Хуана уходит в коридор. Через десять минут он засыпает. Слышится его храп. Хуана возвращается. Мы до утра слушаем его храп...
Ночь. Мы сидим на крыше. Я, Хуана, её друг, ещё один наш друг-москвич. Внизу, четырьмя этажами ниже, вода. Над нами звёзды. На горизонте зарево - там город. Дует ужасный ветер. Хуана мёрзнет. Мы с москвичом слишком пьяны, чтобы мёрзнуть. Жирного волнует только его сломанный палец. Он напивается, чтобы не чувствовать боли. Под шезлонгом валяется Миша, которого все считают парнем Хуаны. Но ему уже всё равно. Ночь. Небо. Звёзды. Жирный поёт "Он был старше её", потом гимн Украины, хочется ещё петь, но песен почему-то не вспоминается...
Мы с Хуаной ужинаем. Жирный предлагает лук. Я говорю, что не ем лук. Хуана тоже отказывается. "А, лесбиянки" - смеётся он. - "Возьмите меня третьим"...
Desperada Anna лежит на пирсе. С утра она ничего не ела. Только водки выпила на голодный желудок. Ей плохо. Какое-то нетерпение внутри. Хочется что-то делать, куда-то бежать, но не понятно, что, куда и зачем. Desperada Anna не любит пить. Она знает, что от этого всегда только хуже. Но всё равно пьёт. На пирс приходит 2q. И они вместе уходят плавать. Плавают долго - час, может, два. С берега кричат, чтоб возвращались, что идиоты, что спасателей здесь нет. Они не возвращаются. Они заплывают в какие-то странные заброшенные места, потом на частную территорию. Там они отдыхают. Время возвращаться. Desperada Anna прыгает в воду. Уже на своём берегу она видит, что руки все исцарапаны от локтевого сгиба и до запястий. Down, not across. Но она не чувствует ни боли ни усталости. Она спит на пирсе под жарким солнцем...
Desperada Anna едет домой. Вся сгоревшая от кончиков ушей до пальцев на ногах. Вся кожа горит, даже если к ней не прикасаться. Рядом садится девушка. Красивая. Блондинка. Долго смотрит. Потом говорит: "Привет". Desperada Anna вдруг вспоминает её. Это Анжела. Та самая маленькая девочка из её двора, насчёт которой она когда-то затеяла спор. И, судя по всему, выиграла. Анжела выросла. Красивая фигурка, красивое лицо. Курит. Говорит, что закончила второй курс. Desperada Anna чувствует себя старой. Анжела спрашивает: "Откуда ты?" и пялится на сгоревшие руки и лицо, по пыльные джинсы, потёртый рюкзак, ветеранские кроссовки, исходившие полукраины. "Я уже который день в дороге. Я не помню, когда видела в последний раз нормальную водопроводную воду. Я день ничего не ела, кроме водки. Я двое суток не спала. Я несколько километров шла до автобуса. Я..." - Desperada Anna много чего хочет сказать, но только отпивает воды из бутылки и бросает что-то незначащее...
Desperada Anna сидит за столом. Вокруг сидят мужчины. Пять или шесть человек. Один из них протягивает бланк с подписями и печатями. Desperada Anna подписывает свой приговор. Чужой ручкой. Своей рукой.
"Я приеду к тебе во вторник, завезу барахлишко" - говорит Артемио. Весь вторник Desperada Anna сидит как на иголках. Вокруг начинают происходить странные вещи. За окном сбивают мальчика. На дороге виден долгий след из его крови. Во дворе слышится звон разбитого стекла. Весь воздух пропитан напряжением. Вокруг творится что-то нехорошее. Но Артемио не приходит. Он не приходит и в среду. И в четверг, пятницу, субботу, воскресенье, понедельник. И в следующий вторник тоже...
Desperada Anna смотрит на выпавшие руны. Всё чудесно. Все руны очень положительные. Но только в результирующей позиции почему-то Naudh - нищета.
13-е. Понедельник. За окном невероятный дождь. Сегодня решается моя судьба. Обычно люди в таких ситуациях просят поддержать, поругать, подержать за них кулаки. Я не прошу. Я полагаюсь на свои силы. Я ночь не спала. Сначала под моим окном один мужчина рассказывал своему другу, как его бросила жена. А потом разразилась гроза. И ни капли сна.
Судьба решается не в мою пользу. В пользу жирного. Вместе со мной пролетает Макс. Ирония, да?
Desperada Anna стоит в книжном магазине и пялится на многотомное издание "Антология сатиры и юмора". Среди прочих в антологии книга Пелевина "Затворник и Шестипалый"...
Desperada Anna сидит в кабинете терапевта и смотрит на прислонённую к стене трость. Терапевт что-то пишет. Desperada Anna боится, как бы не растаяли принесённые ей конфеты. На улице очень жарко и очень влажно.
Desperada Anna идёт по улице. За ней идут двое и обсуждают её возраст и её задницу. "Десятый класс! Я тебе точно говорю!"
Desperada Anna сидит и смотрит на стоящую в углу её прихожей трость. В комнате слышно разговор Дениса и её брата.
Desperada Anna сидит на полу и смотрит на Лену-Мартышку, опирающуся на зонтик как на трость. Ей уже всё равно, но нет больше сил стоять...

Ты можешь не думать обо мне, Артемио. Я могу не думать о тебе. Но ведь не в мыслях дело. Даже не думая о тебе, я знаю, что ты есть. Даже если ты - всего лишь фантом, иллюзия, плод моего воображения, моя воплощенная мечта, почему я не должна любить тебя? Ведь всё вокруг иллюзия. Весь этот мир создан нами. Или мной. Или господином Котовским, как считал Виктор Пелевин. (Кстати, так и не купила тебе его "Чапаев и Пустота"... Жаль, конечно. Но что уж теперь... Поздно теперь раскаиваться или отрекаться) Или господином Пабло, как считал Герман Гессе.
(Всё те же сожаления... Я думаю, тебе было бы неплохо сейчас прочитать его "Степного волка". Лучшая книга для самоубийц, имхо)
Вчера я начала читать "Арабский кошмар" Роберта Ирвина (опять же по рекомендации Макса Фрая, он же chingizid). Не скажу, что меня очень впечатлило, но всё-таки что-то во мне видно эта книга задела. Я поняла это, когда проснулась. Проснулась я от женского голоса, который сказал: "Можешь просыпаться". Мне позволили и я проснулась... И секунд тридцать не могла прийти в себя, понять, кто я, где я в пространстве и во времени... Жуткое чувство, человек.
Однако я хотела рассказать тебе не об этом. Я расскажу тебе другую историю. Слушай.
...И тогда пришёл он. Точнее, его привели. Анита редко об этом вспоминала, но ведь это же она привела его сюда. Вместе с Анастасией. Хотя и не знала тогда ещё, что он идёт.
Это было раньше во времени. Когда-то настолько давно, что в это уже трудно поверить, но не настолько давно, чтобы об этом забыть. Анастасия была в восхищении. Она была просто в восторге и всей своей сущностью желала поделиться со всеми своим настроением. Она восторженно рассказывала о Neo. А Аните только и оставалось, что вздыхать и желать смерти Коссил. Ведь мир нельзя изменить одним лишь желанием. Всё придумано не нами и зависит не от нас. Мы - лишь те, с кем что-то случается.
А потом Анита в шутку предложила Анастасие поменяться. Забавная шутка: одна получает Neo, другая - Коссил. И пусть Анастасия никогда не видела Коссил, да и слышала о ней только от Аниты. И пусть Анита не знала ничего толком о Neo. Ведь это всего лишь шутка.
Однако Анастасия и в страшном сне не могла пожелать общения с Коссил. Ей было достаточно того, что рассказывала ей Анита, чтобы отмахнуться от такого опыта. Тогда Анита предложила ей (в шутку, конечно же), что она просто заберет себе Neo, а Анастасие оставит её предыдущую. На этом они и порешили, посмеялись и пожалели, что действительность не столь прекрасна, как мечты...
А через три месяца умерла Коссил.
И пришёл Neo.
Он был подарком судьбы. Судьбы ли? Neo не должен был стать эпизодом. Ему была отведена важная роль. Та роль, о которой она ещё год назад не могла даже догадываться. Кто-то пририсовал к картине недостающие штрихи и иллюзия стала реальностью. Хотя что такое реальность, если не искаженная иллюзия?..