All nights reserved

[desperada_anna]

Странный день (Воскресным утром)
© Ольга Пулатова

Таю, таю, растворяюсь,
Словно глыба льда,
Разливаюсь, растекаюсь,
Как весной вода.

Тишина. В окне открытом -
Облака...
Я лежу воскресным утром,
Свесив ноги с потолка.

В душном воздухе на кухне
Плавает диван.
Умываюсь, просыпаюсь,
Закрываю кран.

Неподвижен сумрак комнат,
Тикают часы,
Этот раз такой же
Как и прошлые разы...

Ты опять звонишь чего-то
В этот странный день,
Но говорить мне неохота,
Абсолютно лень.

Тихо. Пусто. Никого нет дома.
Никто не ждет звонка.
Я лежу воскресным утром,
Свесив ноги с потолка.

Странный день. Воскресное утро. У кого-то пасха. Не у меня. Так уж получилось, что родители в своё время не удосужились меня крестить. Именно поэтому меня не взяли в монастырь. Теперь пусть локти кусают...
Позавчерашний день кажется таким далеким. Как будто пять лет прошло с тех пор как была пятница. А то, что было год назад, наоборот, кажется чертовски близким...
Трудно говорить о том, что было вчера. Факты растекаются и растворяются друг в друге настолько, что трудно понять, что именно было. Месиво чувств. Вечность не смотрит на нас. Эй-ей. Сначала было утро, а потом солнце вдруг оказалось на западе. Мы шли по выжженной степи. Над нами - купол закатных небес. Я помню песню Tracy Chapman "Fast Car". Я помню детские фотографии Артемио. Точнее слайды. Там он все ещё пухленький ребёнок размером с зайчонка. Блондинчик. Ума не приложу, как из такого милого ребёнка выросло такое чудо...
Артемио боится показывать мне фотографии своей матери в купальнике, дабы не пробудить во мне интересные Фрейду чувства. Хе-хе...
Я помню хрупкие крылья моли на дне светильника. Я помню калыханочку "Сьпi, мая кветочка" перед сном.
Я помню, как Артемио подарил мне потертый временем брелок из Аргентины (там дата - 20 junio 1997) и сказал: "Это тебе на память обо мне... Вдруг со мной что-то случится..." Девушка из кино сказала: "Да что ты! С тобой ничего не случится". А я не сказала. Я слишком хорошо помню, что человек смертен. И более того, что он внезапно смертен.
Я помню витрину со слониками самых разных мастей за пять часов до этого. Может, я даже купила бы какого-то, но у меня их и так семеро...
Я помню опустевшие витрины книжного магазина. И свою обиду от этого.
Я помню боль, которая отдавалась во всем теле с каждым шагом. Я помню, как эта боль заставила меня вылезти из маршрутки на пустынную субботним вечером площадь. И снова увидеть закат и огромное небо. Небо, которое никак не хотело умещаться в объектив паршивой камеры моего мобильного телефона.

А потом я, сжимаясь от холода и ветра и прячась от людских глаз, вдруг заметила чёрного паренька, идущего за мной из заката. Я свернула в дворы, он пошёл за мной. Догнал. Сказал так просто: "Привет". Я ответила тем же. Он спросил моё имя и сказал своё - какое-то непроизносимое африканское буквосочетание, которое мой мозг отказался воспринять. А дальше он совсем огорошил меня чётко и раздельно произнесенной фразой "Я зараз вивчаю українську мову". Боги, я смеялась как ребёнок. Я бы его расцеловала, если бы не боль... А дальше он вывалил на меня весь свой словарный запас украинского. В кафе приглашал. Я не пошла. И мы распрощались, помахав друг другу руками.
Позже вечером я сказала Артемио по телефону: "Если бог где-то закрывает дверь, он где-то открывает окно".
Ещё позже пришла смс-ка Артемио: "Soy un terrorista. Ivan Pomidorov... Buenas noches Camarada. P.S. PATRIA O MUERTE". Бессвязный набор слов для других, глубины смысла для нас.
А ещё позже, уже ночью погибла от разбитого сердца Леди Каролина Лэм.